Верность

Михаил СУВОРОВ

ВЕРНОСТЬ

Стихи

Калининское

Книжное издательство

1958

Редактор А. Гевелинг

Задушевные стихи

Мы все привыкли видеть поэта, склонившегося над листом бумаги и работающего с карандашом в руках. Такой поэт зрительно воспринимает все то, что он воссоздает на бумаге, имеет счастливую возможность бессчетно раз перечеркивать неудачные слова, заменять их новыми, оттачивать каждую строчку, каждую мысль.

У Михаила Суворова творческая лаборатория иная. В детстве лишившись зрения, он сейчас принужден работать над своими стихами без бумаги и карандаша, откладывая каждое слово, каждую строфу в своей памяти.

Нам неоднократно доводилось наблюдать, как скрупулезно, кропотливо работает Михаил Суворов над стихами; он вновь и вновь возвращается к ранее составленным (именно составленным в голове, а не написанным) стихам, «отшлифовывает» слово за словом, настойчиво добивается сильного звучания их. И только тогда, когда убеждается, что стихотворение закончено, он обращается к одному из своих друзей:

— Запиши, пожалуйста, на бумагу, я продиктую...

Знаменательно то, что Михаил Суворов за последний год сделал большой шаг в своем поэтическом мастерстве; после маленьких лирических стихов он создал «Балладу об отце», показав в ней свои незаурядные способности.

«Баллада об отце» — это песнь о мужестве, стойкости и чистоте моральных качеств советского человека, это песнь о советском патриоте, до конца преданном великому делу Коммунистической партии.

М. Суворов в ряде своих других стихов («Памятник», «Сын», «Моряк») хорошо чувствует величие советской созидательной жизни, завоеванной в суровых боях, и пронизывает их мыслью об ответственности молодых людей за дальнейший расцвет могущества и славы нашей Родины.

Много теплоты и искренности вложил М. Суворов в свои лирические стихи. Вся его лирика проникнута идеей верности, дружбы и благородства.

Можно без преувеличения сказать, что в стенах Калининского педагогического института вырос способный поэт, который радует читателей звонкими задушевными стихами.

А. МАЛЕЕВ,

редактор газеты «Калининец»

БАЛЛАДА ОБ ОТЦЕ

 

Ему едва сравнялось девять,

Когда над царственной Невой

«Авроры» залпы загремели

И рухнул капитала строй.

Не осознав еще событий,

Он к переменам был готов,

Не занесенный в списки житель

Трущоб московских, чердаков.

Полубосой, полураздетый,

Красногвардейским маршам в лад

Шагал он, часто неприметный,

В тени разрушенных оград.

Блестела грань штыков солдатских,

Хрипел на станции гудок.

Оборвыш, не видавший ласки,

Носил рабочим кипяток.

И, угощаясь сухарями,

Мечтал о новых, лучших днях.

Дымили площади кострами

И отблеск их плясал в глазах.

 

Пришла зима в раскатах гулких,

Кровавился зарей рассвет,

Метель гуляла в переулках,

Казалось, солнца больше нет.

Застыла города громада

В снегу до пятых этажей,

И беспризорников команда

Кормила по подвалам вшей.

От грустных песен тонкий иней

Струился дымкой у дверей:

 

«... А я, мальчик на чужбине,

Позабыт от людей.

Позабыт, позаброшен

С молодых, юных лет...»

 

Метель колючею порошей

Скребла о стены им в ответ.

 

Но не забыла власть Советов

Бездомный, уличный народ.

Особым ленинским декретом

В их жизни сделан поворот.

 

Рассвет упал росой на камни,

Заря прошлась по куполам.

В просторном зале с босяками

Беседовал Дзержинский сам.

Он, улыбаясь, мальчугана

За подбородок нежно взял:

—

Тебя зовут-то как?

—

Иваном

 

—

Ванюшей, значит... —
Помолчал.

Глаза серьезные, большие,

Их невозможно избежать.

—        Ты человеком должен стать
Так власть Советская решила! —
Спокойно говорил Дзержинский
Мальчишке — моему отцу.

А он стоял — вихрастый, рыжий,

Веснушек искры по лицу,

Глаза колючие, как льдинки,

Но где-то в глубине зрачков

Зажглись хорошие искринки

От этих теплых, гордых слов.

Согрели жизнь четыре слова.

Их мой отец не забывал.

Родному сыну в час суровый

Их по наследству передал...

Я помню тот июньский вечер

Припав к отцу, рыдала мать,

А он тряхнул меня за плечи:

— Ты человеком должен стать!

Закат за дальнею горою

Зажег пожаром край небес,

И доносились звуки боя,

Разрывов частых гул и треск.

Отец ушел походкой твердой

К реке, где дрался батальон.

А на рассвете возле брода

Вдруг, на бегу, споткнулся: он.

Качнулось небо над землею,

Отец упал в .густой бурьян,

Сжимая стынущей рукою

Еще дымящийся наган.

 

Фашистский офицер угрюмо

Ответа на. вопросы .ждал.

Отец,- о чем-то долго .думал.

О чем-то долго вспоминал.

Сковало тело жгучей болью,

А перед взором сквозь туман

Широкий плес родного поля

Шумел вдали, как океан,

Горели зори над рекою...

Играли дети у реки...

Мерцали, плыли над Москвою

Огромной жизни огоньки.

 

Былое,

Близкое, родное…

Не мог он ими  дорожить.

А цепенящею тоскою

Сжимало сердце слово «жить».

И, может быть, на грани жизни

Ему почудилось, что вот

Спокойно рядом встал Дзержинский,

Как в памятный, далекий год.

Глаза серьезные, большие,

Их невозможно избежать.

«Ты человеком должен стать,

Так власть Советская решила!»

В лице солдата ни кровинки,

Но где-то в глубине зрачков

Зажглись решимости искринки

От этих добрых, гордых слов...

 

Давно затих последний выстрел

В осенней роще тишина.

Ложатся на могилу листья,

Как боевые ордена.

А я гляжу в глаза любимой

И понимаю вновь и вновь,

Что наша жизнь непобедима,

Как наша верная любовь.

И если сын у нас родится,

Я знаю, что ему сказать,

В душе моей завет хранится:

«Ты человеком должен стать!»

 

ПАМЯТНИК

В осеннем парке, солнечном и тихом,

Резвились дети стайкой озорной.

Кепчонку сдвинув на затылок лихо,

Веселый мальчуган играл листвой.

 

Охапки листьев, золотых, кленовых,

Над головой он шумно рассыпал.

С улыбкой ласковой в глазах суровых

Над ним рабочий бронзовый стоял.

 

В далекий день, осенний, непогожий,

Когда лишь ветру весело гулять,

Рабочий этот, на бойца похожий,

Ушел с отрядом Зимний штурмовать.

 

И, может быть, сынок белоголовый,

Такой же славный, шустрый мальчуган,

В последний раз, не проронив ни слова,

Смотрел на папу, на его наган.

 

А он ушел, взволнованный и гордый,

Туда, где счастья начинался путь.

Кадетской пулей на ступеньках входа

Ему прожгло распахнутую грудь.

 

Но, падая на лестничные плиты,

Рабочий знал, что правда победит.

Теперь, из бронзы на века отлитый,

Он, как живой, над малышом стоит.

 

 

С Ы Н

Он каждый раз перед полетом

Идет к реке, к высоким тополям,

Где распластались крылья самолета,

Готовые рвануться к облакам.

 

Вот и сейчас у памятника летчик

Стоит, любуясь далью голубой.

Вода под кручей весело клокочет,

Поют над речкой провода струной.

 

Упругий ветер бродит над полями.

Плывет, искрясь на солнце, самолет.

Сыновними влюбленными глазами

Глядит вокруг взволнованный пилот.

 

И медленно потертый шлем снимает,

Прислушиваясь к песне пастухов,

Невольно гордость сердце наполняет:

За этот край он постоять готов!

 

За этот край, за нивы и дубравы,

За милые родные берега

Его отец погиб в бою неравном,

Прижав к земле не одного врага...

 

А завтра над просторами родными,

Которым нет ни края, ни конца,

Свой самолет уверенно поднимет

Отважный сын бесстрашного отца.

       

       МОРЯК

 

Курносый, в веснушках бедовых,

Царапин следы на щеке.

Привел он тропинкой садовой

Ватагу мальчишек к реке.

 

Взглянул деловито на вышку:

Мол, нет ли случайных помех.

И ловко под гомон мальчишек

Взбежал по ступенькам наверх.

 

Чуть скрипнув, качнулись подмостки

Под быстрой упругой ногой.

И, плечи расправив, как взрослый,

Он крикнул: «Матросы, за мной!»

И ласточкой в воду метнулся,

Лишь брызги сверкнули вразлет.

А я про себя улыбнулся:

Моряк настоящий растет.

 

 

       ВЕРНОСТЬ

 

Ты все от матери своей

В наследство  получила:

Глаза, улыбку, взлет бровей

И обаянья силу.

 

Ты — юности ее портрет,

Единственная радость.

Тебе известно: в тридцать лет

Она вдовой осталась.

 

Лицо, не знавшее морщин,

Без времени увяло,

А сколько стоящих мужчин

Ей сердце предлагало!

 

Но стала для нее судьбой

Дочурка золотая.

И перед верностью такой

Я голову склоняю.

 

И ты от матери своей

В наследство получила

Улыбку глаз и взлет бровей

И обаянья силу.

 

Но эта песня не о том,

Не о глазах лучистых.

Хочу, чтоб верности во вес:

Ты тоже научилась.

 

       В ТРАМВАЕ

 

В трамвае столько пассажиров,

Что трудно плечи развернуть.

А девушке неудержимо

В окно хотелось заглянуть.

 

Привстав на цыпочки несмело,

Подняв цветы над головой,

Она с улыбкою глядела,

Как гаснет небо за рекой.

 

Ее локтями задевали В водовороте тесноты,

Как будто бы не замечали,

Что держит девушка цветы.

 

Порхали лепестки в трамвае,

Белели нежно на плечах,

Букет ее заметно таял,

Улыбка блекла на губах.

 

И я, других отодвигая,

Встал рядом с ней без суеты,

Чтоб в этой тесноте трамвая

Могла она сберечь цветы.

 

 

       ПИСЬМО

 

Я живу в ожиданье

От письма до письма.

А письмо, как свиданье,

Словно в гости сама.

 

Словно нет и разлуки,

Словно снова вдвоем.

И горячие руки

На плече на моем.

 

А весна расплескалась

Голубою волной.

И, как розовый парус,

Сад в цвету надо мной.

 

Сердце полнится песней.

Жизнь вдвойне веселей,

Хоть с мальчишками вместе

Мне гонять голубей.

 

       ЗАРЯ И ТЫ

 

Чуть запел рожок пастуший,

Вестник утренней зари,

Выхожу его послушать

И с тобой поговорить.

 

В сердце грусть разлуки тлеет.

О тебе —  мои мечты,

Я смотрю, как розовеют

Небо, роща и цветы.

 

Первый луч по крышам бродит

Золотистым петухом.

Стадо медленно проходит,

Теплым пахнет молоком.

 

Не спеша пастух шагает,

Безбородый, как юнец,

Головою мне кивает:

С добрым утром, молодец!

 

Погулять идешь, не спится?

— С добрым   утром, дед Степан!

Белокрылой легкой птицей

Над рекой плывет туман.

 

Я иду в потоках света,

Весь обрызганный росой.

Милым ласковым приветом

Солнце всходит надо мной.

 

И на сердце нет тумана,

Как с тобой поговорю,

Потому я утром рано

Выхожу встречать зарю.

 

       * * *

 

Над городом морозный вечер

Огни веселые зажег.

Легко кружась, ко мне на плечи

Ложится радужный снежок.

 

Лицо мое шутя ласкает

Морозца колкая рука.

А надо мной, как -льдинки, тают

За снежной дымкой, облака.,;

 

Какая там, у вас, погода?

И что ты делаешь сейчас?

Взглянуть хотя бы мимоходом

В лазурь твоих любимых глаз...

 

Вокруг огни, а даль в тумане.

Былое кажется мне сном,

Но я храню еще в кармане

Твое последнее письмо.

       

       РАЗЛУКА

 

Разлука, встреча, вновь разлука.

Быть может, так любовь прочней.

Ведь без тебя такая скука.

Ты с каждой встречей мне нужней.

 

Ты с каждой встречей мне дороже,

И я ничуть не удивлен.

Но сердце часто стал тревожить

Один и тот же странный сон...

 

Как будто я иду за нею,

За сероглазой, озорной,

От жарких слов ее хмелею,

От поцелуя — сам не свой.

 

Над нами ночь роняет заезды.

Вокруг — предутренний покой.

Коса девичья цвета бронзы,

Как шелк, струится под рукой...

 

Ты хмуришься? Молчу. Ни звука.

Тебя люблю я все сильней.

Разлука, встреча, вновь разлука ..

Быть может, так любовь прочней.

       

       ПУСТЬ МОРОЗ КРЕПЧАЕТ

 

Мне сегодня очень жарко,

Хоть мороз за двадцать пять,

По заснеженному парку

Я готов всю ночь шагать.

 

Пусть звенят от стужи сосны

Перетянутой струной —

Мне тепло, мне жарко просто

Потому, что ты со мной.

 

Пусть мороз еще крепчает!

Что он сделает сейчас,

Если сердце согревают

Угольки любимых глаз.

 

       СЛЕЗЫ

 

Не от ветра веки покраснели,

На ресницах блещет не роса.

По щеке весеннею капелью

Торопливо катится слеза.

 

Плачет ясноглазая девчонка,

От подруг докучливых в сторонке.

Плачет хохотушка, но о чем,

Если солнце и цветы кругом?

 

Может, грусти первые порывы

Сердце растревожили всерьез.

Может статься — паренек красивый

Задирает перед нею нос.

 

Может быть, но не судите строго,

Не старайтесь выведать секрет.

И у взрослых слез бывает много,

А девчонке той шестнадцать лет.

 

       * * *

 

Палило солнце нестерпимо, зло,

Лежала пыль на всем, как покрывало.

Над серой пылью тучку пронесло.

Она вечерней синевой сияла.

 

Улыбкой лица осветились вдруг,

Ладони поднялись дождю навстречу...

Ромашками, как пеной, брызнул луг,

Зеленый плащ накинул лес на плечи.

 

И с этой тучкой в дальние края

Свою любовь тебе я посылаю.

Хорошая, веселая моя,

Я без тебя, любимая, скучаю.

 

Твоей улыбки, ясной и простой,

Как воздуха, мне часто не хватает.

На подстроке увянет стих порой,

А мысль к тебе невольно улетает.

 

Тогда ни смех, ни голоса друзей,

Ни переливы грустные баяна —

Ничто меня не трогает сильней,

Чем образ твой, желанный, долгожданный.

 

И я хочу услышать голос твой,

К руке твоей тихонько прикоснуться,

Взглянуть в глаза, где солнце и покой,

Чтоб ты могла в ответ мне улыбнуться.

 

И ты в далеком городе своем,

Где от жары дышать, наверно, нечем,

Когда пригонит тучку ветерком,

Ладони подними дождю навстречу.

 

       ТЫ СЛЫШИШЬ ПЕСНЮ?

 

Любимая, не надо, не сердись,

Что снова опоздал я на свиданье.

Вокруг ликует, торжествует жизнь,

Наполненная творческим  дерзаньем.

 

Нельзя о ней поэмы не слагать,

Горит невольно сердце вдохновеньем,

Я на свиданье мог и опоздать,

Не в силах удержать пера движенье...

 

Ты слышишь песню? Это молодежь

Над Волгою сажает Парк Рассвета.

Пойдем туда, пойдем — и ты поймешь

Горячую взволнованность поэта.

I

Слова, звеня, ложатся чередой,

И песня гордо расправляет крылья,

О счастье нашем, о тебе родной

И о мечтах, что станут скоро былью.

 

Любимая, не хмурься, не сердись.

Твоя улыбка мне нужна, как песня

Вокруг бушует творческая жизнь,

И мы пойдем по ней с тобою вместе.

 

 

       * * *

 

За окном догорал

Ясноглазый, лучистый закат.

Вечер ласково звал

На свиданье ребят и девчат.

 

Я и писем не ждал,

Потерял я надежду давно.

Кто-то в дверь постучал.

Пусть стучится, не все ли равно!

 

На пороге она.

Искры солнца метнулись в кудрях.

Голубая волна

Расплескалась улыбкой в глазах

 

Смущена. Хороша.

Нежный шепот любимой горяч.

И запела душа.

И от счастья хоть смейся, хоть плачь.

 

 

       НЕ УХОДИ

 

Любовь твоя мне распахнула мир

Не уходи, любимая, постой.

Закат над речкой парус уронил,

Кругом такой задумчивый покой.

 

Не уходи, послушаем в ночи,

Как с соловьями спорят голоса.

И я спою. Ты слушай и молчи,

Ведь я еще о многом не сказал.

 

Тебя, как песню, и сердце я ношу.

Любовь твою, как счастье, берегу

Затем и песни о тебе пишу,

Что не писать их просто не могу.

 

       РЫБАЧКА

 

Долго молча я любил

И не ждал удачи,

Но однажды пригласил

Милую рыбачить.

 

Улыбнулась мне в ответ

Девушка лукаво:

— А в реке русалок нет?

Я трусиха, право.

 

Тихо, тихо на реке.

Воздух неподвижен,

Лишь кулик вдалеке

Свистнул еле слышно.

 

Сердце билось горячо.

Чуть плескались волны.

И случайно за плечо

Девушку я тронул.

 

У нее в глазах луна

Весело лучится...

Встрепенулась она,

Дрогнули ресницы.

 

Миг — удилище в руке,

Взмах короткий, быстрый.

Бьется рыбка на песке

Серебром искристым...

 

Тихо, тихо на реке.

Даже выпь не плачет,

Прислонясь к моей руке,

Спит моя рыбачка.

 

       ОН СМЕЯЛСЯ

 

Он смеялся, молодой, красивый,

Чуть прищурив серые глаза,

И ронял слова неторопливо:

— Ты один, а где же стрекоза?

 

Ах, танцует... Эта? Знаю, знаю.

Я когда-то с нею поскучал.

Только мне по вкусу не такая.

Бросил пташку, ты же приласкал

 

Ну и как? О! Хмуриться не надо,

Я ведь с нею пошутил слегка. —

Он смеялся нагловатым взглядом.

У меня чуть дрогнула рука.

 

Так хотелось на щеках холеных

Всей ладонью отпечатать след,

Но сдержал я свой порыв невольный,

Слова не сказал ему в ответ.

 

И не чести, не боязни ради,

Что других вниманье привлеку.

Видел я в его притворном взгляде

Зависти тревожную тоску.

       

       ДРУГУ

 

Бывает в жизни трудный час.

Былая боль в душе проснется,

Покажется, что день погас,

Что радость больше не вернется.

 

И песня замирает вдруг,

Как будто дар поэта тает.

В такое время нужен друг,

Который друга понимает.

 

Ты сердце услыхала зов.

Его улыбкой отогрела.

И песня снова зазвенела,

Хоть мало в песне ярких слов.

 

Но я слова еще найду.

Ты слышишь, друг мой сероглазый?

Что сердце с песнями в ладу,

Я целиком тебе обязан.

 

       Я ПРИШЕЛ

 

Я пришел, незваный и нежданный,

Может, вовсе даже нежеланный.

Но пришел. И встретили меня,

Словно не видались мы полдня.

—     Здравствуй!

—     Здравствуй! В гости?

Очень рада. Проходи, пожалуйста.

Садись.

Мне к соседке на минутку надо.

Познакомься с сыном. Оглядись. —

И ушла. Малыш белоголовый,

Видимо, ломаться не любил.

Протянул ручонку:

—    Гарин Лева.

—    Ну, а я — Суворов Михаил. —

И беседа завязалась скоро,

Будто мы давнишние друзья.

Много было важных разговоров...

Улыбаясь, Левку слушал я.

На меня спокойным, умным взглядом

Со стены смотрел его отец.

И она, улыбчивая, рядом.

А внизу — заносчивый юнец.

Маленькое  памятное фото

Приютилось возле — для чего?

В сердце разом надломилось что-то:

Как не понимал я одного?

Здесь давно о незабвенном прошлом

Память догорела, отцвела.

Ни к чему стучаться мне в окошко,

В мир чужой уюта и тепла.

Я погладил Левку по головке.

— До свиданья, кареглазый Левка!

Только сердце стиснуло тоской:

Мог бы быть и у меня такой.

И, ее не дожидаясь, вышел,

Чтоб конец былому положить.

И впервые сердцем я услышал,

Как любовью надо дорожить.

 

       ДАВАЙ ПОГОВОРИМ СЕРЬЕЗНО

 

Давай поговорим серьезно.

Еще морозы не звенели,

А под окном давно березы

Поникли грустно, потемнели.

 

Вокруг пустынно, неуютно,

Лишь ночь в холодном блеске звезд.

Невольно кажется, что утром

Ударит первенец-мороз...

 

В душе твоей, пожалуй, то же.

Не надо, не гляди с укором.

На ветрениц ты не похожа.

Ты не слукавишь ясным взором.

 

Но сквозь улыбку тень печали

Порой скользит, как невидимка,

И я все чаще замечаю

В глазах летающие льдинки.

 

       ВАСИЛЕК

 

Во ржи густой мерцает,

Как синий огонек,

Головкою качает

Веселый василек.

 

Цветок — приятный глазу.

Суди и так и сяк.

Но приглядись — и сразу

Поймешь, что он сорняк..

 

Порой людей встречаешь —

Собою хороши.

Но ближе их узнаешь —

И василек во ржи

Невольно вспоминаешь.

 

       ПРОЩАЙ

 

Нe гляди на меня сквозь слезы,

Женской жалостью сердце не мучай,

Ведь жалеть, разлюбив, несерьезно.

Мне от слез твоих, право, не лучше.

 

Мне от слез твоих горько и больно,

И на сердце обида немая.

Говорить нам об этом довольно.

За былое — спасибо, родная!

 

Если сердце к другому стремится,

Уходи, не томясь, не вздыхая.

Для чего эта жалость пустая?

Ведь со мной ничего не случится...

 

Посмотри, как осенние ветры

Оголили дубок тонкоствольный.

И стоит он совсем неприметный

Одиноко в заснеженном поле.

 

Но когда отгуляют метели

ИI весна зашумит над землею,

Он оденется в яркую зелень

И зашепчется ветер с листвою.

 

Так и я — отгрущу, отстрадаю

И весенней цветущей порою,

Может, радость свою повстречаю

Вот с такою же русой косою.

 

       OCЕННИЙ ВЕТЕР

 

Осенний ветер по проулкам

Гуляет — шапка набекрень.

То ставней хлопнет где-то гулко,

То наземь вдруг швырнет плетень.

 

То осени пожары тушит,

Сметая пламя с веток прочь...

Остановись, буян, послушай,

Ты должен мне сейчас помочь.

 

Вот пачка писем. Слышишь, ветер,

Здесь лжива каждая строка.

Ты ее встретишь, ветер, встретишь,

Найдешь ее наверняка.

 

К ее душистой теплой коже

Ты прикасался невзначай.

Душою ветреной вы схожи.

Не хмурься, ветер! Не серчай.

 

Я за слова свои в ответе,

Но в сердце... в сердце боль и злость.

Ты эти письма, слышишь, ветер,

Ей под ноги с размаху брось!

 

       ВЕЧЕРА

 

Вечеров, как в нашем крае,

Поищи — и не найдешь,

Кончив дело, отдыхает,

Веселится молодежь.

 

Серебром звенит трехрядка,

Заливаясь от души.

«Мы в работе были хватки,

Мы и в пляске хороши».

 

Взвился голубем платочек,

Дробно стукнул каблучок.

«Ой, цветочек-василечек,

Ой, девчонка-огонек».

 

И пошла она по кругу

Величаво, не спеша,

Улыбнулась нежно другу —

Разгорелась душа.

 

И за ней с лихой ухваткой

Паренек пошел вприсядку.

Шире круг, еще пошире,

Жару, жару, гармонист!

 

И платочки закружились,

Точно в вихре легкий лист.

Любо сердцу, любо взору,

Юность — славная пора.

Ой вы, волжские просторы,

Голубые вечера!

 

       БЕЖИТ РЕКА

 

Бежит река, журчит река,

В лучах зари сверкая.

Не широка, не глубока,

Как песенка, простая.

 

Ее веселая волна

Меня мальчишкой знала,

Была свидетелем она,

Как юность возмужала,

 

Как я, влюбленный, тосковал

На берегу, у вяза,

Как я потом стихи слагал

О милой сероглазой.

 

Бежит река, журчит рока,

Зарю в волнах купая.

Не широка, не глубока,

Но сер пну дорогая...

 

Над ней войны стелился дым,

Гремела канонада.

Вода фонтаном голубым

Взлетала от снарядов.

 

Ее певучая струя

Кипела в пулеметах.

И каждый знал — река своя.

И шла вперед пехота...

 

Прошли года... На берегах

Спокойно спят  герои...

Бежит река, журчит река,

Их снов не беспокоя.

 

       ОСЕНЬ

 

Грузовик рванулся с места,

Только пыль из-под колес.

Ведь жених везет невесту —

Принимай гостей, колхоз!

 

Замелькали рощи, склоны,

Сплошь из золота наряд,

А в сторонке шапки кленов,

Словно факелы, горят.

 

Вот село за поворотом.

На лужайке под ветлой

То ли свадьба у кого-то,

То ли просто пир горой.

 

Слышим: «Праздник урожая!»

Гармонист заводит пляс.

Кто-то в гости приглашает:

— Заезжайте, просим вас.

 

— Нет, — с машины отвечаем,

Оставайтесь при своих.

Сами к свадьбе поспеваем:

Вот невеста, вот жених. —

 

А жених, прильнув к баранке,

Улыбаясь, щурит глаз.

Перелески и полянки

Пролетают мимо нас

 

Бьют в борта, костром пылая,

Грозди сочные рябин.

Точно искры, листьев стая

Вьется около вершин.

 

И куда мы взгляд ни бросим,

Всюду, красками щедра,

В дорогом наряде осень —

Свадеб славная пора.

 

       СОСЕДКА

 

Синеглазая, в платьице белом,

Улыбаясь, соседка идет,

Увидала меня, заалела,

Словно щеки окрасил восход.

И нахмурила брови смущенно.

До чего же соседка скромна,

А вчера по дорожке у кленов

До рассвета гуляла она.

Теплый пар над землею струился,

Наливался зарею восток,

Из аллейки едва доносился

Паренька  неокрепший басок.

И влюбленные долго прощались.

(На рыбалку я рано хожу,

Но о том, что они целовались,

Никому  ни за что не скажу).

 

       * * *

 

Ждет мастеров простор земли родной,

Зовут нас неизведанные дали.

Скажи, а что мы сделали с тобой,

Чтоб эти дали краше, ближе стали?

 

       СОДЕРЖАНИЕ

 

Задушевные стихи

Баллада об отце

Памятник       ....

Сын.......

Моряк      .....

Верность      .....

В трамвае      ....

Письмо      .....

Заря   и   ты      ....

«Над, городом морозный вечер...»

Разлука      .....

Пусть мороз крепчает

Слезы    ......

«Палило солнце нестерпимо, зло..»

Ты слышишь песню?   .

«За окном догорал...»

Не   уходи           .      .        

Рыбачка            

Он смеялся                   .        

Другу........        .   41

Я   пришел       .......        

Давай поговорим серьезно            

Василек            

Прощай    

Осенний ветер                  

Вечера                                              

Бежит река    

Осень      

Соседка    

«Ждет мастеров простор земли родной...»        

Михаил Иванович Суворов

ВЕРНОСТЬ

Стихи

Художник А. Коршунов

Технический редактор В. Рождайкина

Корректор В. Абрамова

 

Сдано в набор 12.XII. 1957 г. Подписано к печати 27.XI1 1957 г.

Формат 60 х 927м; 2,0 печ. л. (1,7 уч.-изд. л.). ЕА05476

Тираж 3.000 экз. Цена 85 коп. Заказ № 3639.

 

Калининское областное книжное издательство.

Областная типография,

г. Калинин, Студенческий пер., 28, Дом печати.